Часть 8

— Мысль правильная, — обрадовался Мусий. — Но нерациональная. Горилку мы будем гнать долго, а что пить все это время? Поэтому делаем таким образом: берем бутыль, прокрадываемся через забор к соседу, у него в сарае меняем пустую бутыль на полную и тихонечко ползем обратно, чтобы нас никто не заметил.
— Позвольте! — возмутился Рабинович. — Как же так? Вся Ваша жизнь направлена на духовное развитие личности человека, а здесь — банальная кража. Да еще и с подлогом!
— Моисей, — мягко сказал Мусий Опанасович. — вы просто еще не знаете всех наших культурных традиций. Как вы думаете, что сделает сосед, когда у него кончится горилка?
— Не знаю, — замялся Рабинович. — Ну, пойдет в сарай и еще нагонит.
— А что он будет пить, когда будет гнать? — ласково посмотрев на него, спросил Мусий.
— Ну… Не знаю, — сдался Рабинович. — А что он будет делать?
— Подойдет к забору, — тихо сказал Мусий, — вырвет оттуда дрын, залезет ко мне в сарай и заменит полную бутыль на пустую. Теперь понимаете?
— Не совсем. Какой смысл в подобных действиях?
— Очень простой. Вернее, сложный. Круговорот горилки в природе осуществляется? Осуществляется. Натуральный обмен продукта происходит? Происходит. Ничья собственность при этом не страдает? Не страдает. А самое главное, — тут Мусий Опанасович помолчал, — мы с соседом участвуем в настоящем, мужском процессе охоты. В традиции, которая освящена поколениями! Своим появлением на свет в виде младенца мужского пола мы даем клятву — быть Охотником. А на что охотиться, спрашивается, в современном мире электроники, как не на горилку? Может быть, вы предложите выслеживать и убивать факсовый аппарат?
— Ну, не знаю. А какой риск при подобной эмуляции охоты?
— Самый, что ни на есть, физический. Сосед, если нас заметит, пальнет из дробовика солью. А это, я вас уверяю, очень даже больно.
— Как это? Прям так и пальнет?
— Уж вы не сомневайтесь. И он знает, что когда полезет ко мне в сарай, получит аналогичную порцию.
— Хмм… Не спорю. Все довольно продумано, — сказал Рабинович. — Но как мы в реалиях нынешней Москвы сумеем провести охоту так, как полагается?
— Здесь, к сожалению, настоящих условий для охоты нет. Но мы будем делать вид, что все происходит именно таким образом, как у меня на родине. Надеюсь, вас это не смущает? — спросил Мусий.
— Нет, разумеется, — ответил Рабинович. — Я целиком в Вашем распоряжении
Мусий и Рабинович вышли на улицу, некоторое время постояли молча, наслаждаясь ночной Москвой. Наконец, Мусий сказал:
— Идем вон в ту сторону. Сразу за поворотом будет воображаемый забор. Ведем себя очень тихо, чтобы Мыкола не заметил.
Они двинулись к углу дома, завернули в переулок, где Рабинович поразился резкой перемене, которая произошла с обликом Мусия Опанасовича: добродушное и часто улыбающееся лицо превратилось в суровый абрис древнего воина, римлянина; оселедец свисал с головы, делая Мусия похожего на индейца; глаза его, наоборот, жили какой-то своей отдельной жизнью, которая представляла собой смесь хитрости и восторженного предвкушения опасности. Мусий подошел к воображаемой черте, присел, сделал вид, что хватает руками какой-то вертикальный предмет, и с показным усилием отвел этот предмет в сторону.
— Дрын отодвинул, — шепотом сообщил Мусий Рабиновичу.
Тот, в свою очередь, также взял руками воображаемый вертикальный предмет, резко дернул его на себя и сделал вид, что положил на плечо. Мусий на него удивленно посмотрел, но ничего не сказал и сделал знак двигаться дальше. Они прошли еще шагов десять и увидели обычную палатку с выпивкой. Мусий молча сунул в окошко пустую бутылку и деньги, продавец без всякого удивления все это взял, а через пару минут вернул наполненную бутылку. Было понятно, что или продавец всякого здесь повидал или это уже далеко не первый поход Мусия на охоту. Затем они вернулись обратно к воображаемому забору, Мусий сделал вид, что придвигает палку обратно, а Рабинович снял свой воображаемый предмет с плеча и тоже приставил его к забору. Мусий немного отдышался и сказал:
— Похоже, охота прошла нормально. У нас есть традиция: сразу после преодоления вражеского рубежа попробовать добытой горилки, чтобы понять — удалась охота или нет.
С этими словами он откупорил бутыль, сделал несколько мощных глотков и передал ее Рабиновичу.
— Знаете, Моисей, — начал говорить Мусий с какой-то внутренней болью. — Мне сначала показалось, что вы очень быстро начинаете понимать наши традиции. Но скажите на милость, зачем вы выдрали дрын у соседа и положили его на плечо? Зачем вы испортили красивый, древний ритуал?
— Видите ли, Мусий, — сказал Рабинович. — Конечно, простите меня великодушно за то, что я не точно следовал всем этапам процесса охоты, но просто подумалось, что во дворе соседа на нас могут напасть злые домашние животные, поэтому я и прихватил этот кусок дерева для того, чтобы нам было чем отбиваться.